Идеализм — направление в философии, исходящее из ложного решения основного вопроса философии в пользу первичности духа, идеи, сознания, субъективного и вторичности материи, природы, бытия, объективной действительности как в онтологическом, так и в гносеологическом плане. Каждое философское учение, приводящее к такому решению основного вопроса и отстаивающее это решение в любой отрасли философии (социологии, этике, эстетике), является идеалистическим.
«Те, которые утверждали, что дух существовал прежде природы, и которые, следовательно, в конечном счёте, так или иначе признавали сотворение мира, составляли идеалистический лагерь1.
Любая разновидность идеализма несовместима с материализмом и противостоит ему как враждебное философское направление, находящееся в противоречии с наукой.
Термин «идеализм» вошёл в философский обиход в XVIII веке. Лейбниц писал о «гипотезах Эпикура и Платона, крупнейших материалистов и крупнейших идеалистов», правильно рассматривая Платона как крупнейшего представителя античного идеализма (как известно, Ленин определял античный идеализм как «линию Платона» и противопоставлял ему античный материализм как «линию Демокрита». Таким образом, первоначальное употребление этого понятия соответствует тому значению, которое оно сохраняет в марксистско-ленинской терминологии. При этом следует отметить, что рассмотрение философии Платона как олицетворения идеализма хорошо выражает единство онтологической и гносеологической постановки основного вопроса философии, поскольку учение Платона предельно ясно обнаруживает взаимозависимость идеалистического понимания бытия и познания: «идеи» как сущности и анамнезис (воспоминание души об идеях, которые она созерцала до её соединения с телом) как принцип познания. В таком значении термин «идеализм» сохранялся вплоть до его ограничения и извращения идеалистами в XIX веке и особенно в современной буржуазной философии.
В силу того что размежевание философских лагерей происходит по основному вопросу философии, оно определяет две основные линии в философии, две партии в философии, объемлющие все последовательные течения. Непоследовательные, половинчатые течения либо колеблются между обоими лагерями, либо стремятся осуществить неосуществимое — сочетать, примирить оба взаимоисключающих воззрения.
Борьба идеализма против материализма проявляется уже при самом определении идеализма. При этом обнаруживаются две тенденции: во-первых, к неправомерному сужению и ограничению понятия идеализма, позволяющему выдавать за неидеалистические философские воззрения, на деле принадлежащие к идеализму, и, во-вторых, к искажению критерия размежевания обоих направлений, к перенесению водораздела между ними с основного вопроса философии на другие вопросы, имеющие частное, второстепенное значение.
Лишённой всякого основания является претензия идеалистов на обоснование так называемого практического идеализма или даже на отождествление идеализма с последним. При этом под «практическим идеализмом» разумеется «вера в значение и силу идей и идеалов в личной и общественной жизни, формирование и развитие человеческих отношений, а также стремление исходить из идеальных побуждений, воля к образу жизни и образу действий соответствующим идеям, к предельному приближению к идеалам»2.
На самом деле, отрицание идеалистического решения основного вопроса философии отнюдь не связано с отрицанием действенной роли идей и идеальных побуждений в человеческой деятельности и общественной жизни и тем более не влечёт за собой принижения или ограничения стремлений и идеалов. Идеалистическое утверждение первичности идей и вторичности объективной действительности лишь закрывает путь к научному пониманию реальных основ происхождения, развития идей и к установлению объективных возможностей их осуществления, претворения идеалов в действительность.
Широко распространено в буржуазной философии ограничение понятия идеализма сферой гносеологии и противопоставление идеализму не материализма, а реализма как теоретико-познавательной концепции. Такое понимание дезориентирует в борьбе философских направлений, неправомерно сужая понятие идеализма и выдавая за не-идеализм (реализм) философские учения, допускающие идеалистическую интерпретацию бытия. При этом понятием реализм объединяются несовместимые философские учения, признающие самостоятельность объекта познания по отношению к его субъекту, независимо от того, как понимаются объект и субъект — материалистически или идеалистически. Эта дезориентация усугубляется тем, что подобное неправильное употребление, ограничение понятия позволяют выдавать разногласия в идеалистическом лагере между многочисленными разновидностями философского идеализма за критику идеализма вообще.
Так, например, параграф 2-го издания кантовской «Критики чистого разума», озаглавленный «Опровержение идеализма», на деле представляет собой критику одной формы идеализма (феноменализма) другой его формой (трансцендентальным идеализмом). Равным образом «Опровержение идеализма» Мура порывает отнюдь не с идеализмом, а лишь с определённой (феноменалистической) его разновидностью. Идеалистическая сущность так называемого реализма и, в частности, неореализма (к которому принадлежит и Мур) явствует из деклараций самих представителей этого направления, не оставляющих сомнения в том, что они идеалистически решают основной вопрос философии. Так, например, по словам Александера, можно «приписать «духовность» всем вещам вообще в различной степени»3.
Нельзя согласиться с выводом, который делается на основании многозначности термина «идеализм» в употреблении различных философов: «Следует как можно меньше пользоваться этим термином, значение которого столь неопределённо4.
Строго придерживаясь определённого, чёткого и недвусмысленного значения понятия «идеализм» как противоположного материализму, следует, наоборот, постоянно руководствоваться этим определением в классификации философских течений и для уяснения расстановки сил в борьбе философских идей.
Термин «идеализм» позднего происхождения и насчитывает всего около трёх веков, зато обозначаемое им философское направление имеет долгую историю, исчисляемую тысячелетиями, что видно уже из принадлежности к нему Платона. Из этого следует, что идеализм имеет глубокие корни в общественном бытии и сознании. Надо различать при этом его гносеологические и социальные корни.
Гносеологически идеализм коренится в существенных особенностях самого процесса незнания, который, совершаясь стихийно, создаёт возможность идеалистических искажений. Отвлечение, абстрагирование как важнейшая и необходимая черта познавательное деятельности таит в себе возможность идеалистического искажения познаваемого. «Раздвоение познания человека и возможность идеализма... даны уже в первой, элементарной абстракции "дом" вообще и отдельные домы»5.
Способность мыслить свойство, действие или отношение в отрыве от материальных предметов, обладающих рассматриваемыми свойствами, совершающих данные действия или вступающих в некоторое отношение, уже создаёт почву для идеалистического истолкования понятий, отражающих движение материальных вещей. Она позволяет мыслить общее (понятие, идею) как отдельное существо и рассматривать мыслимые свойства, действия, отношения самостоятельно, поскольку мышление в состоянии оперировать ими в отвлечении от материального носителя. Возможность отлёта мышления к идеализму возрастает по мере того, как оно поднимается на более высокие ступени абстракции. При этом уже не те или иные конкретные свойства, действия, отношения служат основой идеалистического гипостазирования (превращения в самостоятельное существо), но свойство, действие, отношение вообще рассматривается как особое существо, имеющее самостоятельное, независимое от материи бытиё. На самых высоких ступенях философской и математической абстракции материальное содержание понятий, отражающих, в конечном счёте, различные стороны, грани, связи и отношения материальной действительности, полностью исчезает. Таким образом, гносеологические корни идеализма, обнаруживаемые уже на низших ступенях научного познания, при оперировании простейшими абстракциями, на высших ступенях абстракции (математизация, формализация, аксиоматизация естественно-научных теорий) ещё более способствуют перерастанию в философский идеализм.
Гносеологическим корнем идеализма является также тот простой факт, что всякое познание — деятельность познающего субъекта, то есть, что всякое познание есть субъективное отражение объективного мира, акт сознания, что бытиё выступает в нём как объект восприятия и мышления, отражаемый во внутреннем мире познающего субъекта. Поскольку для субъекта бытиё познаваемых объектов существует лишь в той мере, в какой оно познаётся, воспринимается, ощущается, переживается им, создаётся гносеологическая возможность отождествления сущего с сознаваемым. Идеалистическое решение основного вопроса философии в этом случае коренится в софизме: всё, что мы познаём, может быть только лишь содержанием нашего познания. Софизм этот рассеивается при преодолении абстракции созерцающего человека как только познающего, а не действующего существа. Практика общественного человека, живущего в материальном мире, рассеивает идеалистическую иллюзию познавательного отношения субъекта и объекта как единственного отношения: воздействуя на мир и подвергаясь его воздействию, человек соотносится с ним как материальный объект с материальным объектом. Вот почему в обыденном мировоззрении, основанном на «здравом смысле», не искушённом идеалистическими софизмами, этот гносеологический корень идеализма не находит питательной среды. Он лишь искусственно насаждается и культивируется философами-идеалистами.
В целом «прямолинейность и односторонность, деревянность и окостенелость, субъективизм и субъективная слепота...» — таковы, по словам Ленина, гносеологические корни идеализма.
Сами по себе гносеологические корни создают лишь возможность идеалистического отлёта мышления от объективной реальности и деформации её отражения в сознании. Эта возможность при определённых исторических условиях превращается в действительность, и идеализм существует как прочная многовековая философская традиция в развитии общественной мысли вследствие того, что имеются общественные силы, заинтересованные в этом превращении, культивирующие, отстаивающие и развивающие идеалистическое направление. Речь идёт о классовых корнях идеализма.
Социальную почву, благоприятствующую развитию идеализма, создало первоначально отделение умственного труда от физического, при котором «...сознание в состоянии эмансипироваться от мира...» и мыслительная деятельность рассматривается как первичная, определяющая, созидательная по отношению к действиям, совершаемым в процессе физического труда, и вещам, созидаемым в этом процессе. Поскольку умственный труд был первоначально привилегией господствующего класса, идеализм возникал и развивался как идеология господствующих классов.
Идеалистическая партия в философии не есть партия одного определённого класса — классовые основы идеализма менялись в ходе истории философии. Идеологи разных эксплуататорских классов попеременно брали на себя миссию обоснования и защиты идеализма, причём те же самые классы на предшествующих этапах своего исторического бытия отвергали идеализм и содействовали развитию материализма. Как правило, идеализм был и остаётся философским выражением идеологии тех общественных классов и на той ступени их исторического развития, когда они тормозят социальный прогресс. Как правило, социальной характеристикой классов, теоретики которых культивировали идеализм, является их консервативность и реакционность. Именно интересы этих классов (прямо или косвенно, осознанно или неосознанно) стимулируют превращение гносеологических корней идеализма в развитые идеалистические системы, поощряют и закрепляют идеализм. Связь между классовым интересом господствующих классов и идеалистическим строем мысли основывается на том, что идеализм воссоздаёт бытиё в мышлении не таким, каково оно есть на самом деле, способствует искажению и сокрытию объективной истины. Он уводит сознание от реального бытия, направляет устремления людей с преобразования объективной действительности на изменение субъективного отношения к этой действительности и тем самым способствует сохранению того, что есть, таким, как оно есть. Вот почему, по мере того как тот или иной общественный класс приходит к господству, устанавливает новую форму эксплуатации и теряет свои былые революционные устремления, его идеологи совершают переход от материализма к идеализму — философской опоре мировоззрения, благоприятствующего охране существующего строя в антагонистических общественных формациях. Такова классовая основа динамики борьбы партий в философии, выражающей борьбу общественных классов.
Эта общая закономерность в ряде случаев нарушалась в истории философии в силу конкретно-исторических условий развития и относительной самостоятельности идеологии. В отдельных странах при определённом стечении исторических обстоятельств борьба прогрессивных классов против противников велась в сфере философии в форме противопоставления одних идеалистических течений другим. Обычно такая расстановка философских сил характеризует ранние, незрелые, неразвитые стадии классовой борьбы. Так было с выступлением с позиций платонизма против аристотелизма в эпоху раннего Возрождения (впоследствии, на более позднем этапе развития философии Возрождения платонизм уступил место материалистичским тенденциям). Такую же роль играл платонизм на исходе средних веков у народов Кавказа и отчасти в арабоязычной философии в борьбе против клерикального догматизма. В известной мере это относится и к классическому немецкому идеализму как нереволюционной, но вместе с тем антифеодальной идеологии бюргерства накануне буржуазно-демократической революции.
Специфическую форму религиозно-идеалистических воззрений принимает идеология угнетённых классов, враждебных существующему строю, но не имеющих реальных предпосылок для победы или отчаявшихся в возможности социального преобразования и притом, вследствие культурной отсталости, неспособных преодолеть форму господствующей идеологии. Так было в рабовладельческом обществе при возникновении раннего христианства. Так было в период крестьянских войн европейского средневековья и демократических движений в тот же период во многих странах Востока.
В развитии философии идеализм в целом играл отрицательную роль, задерживая прогресс философской мысли, воплощённый в развитии материализма. Однако никогда не будучи истинным, идеализм вырастает на живом дереве живого, плодотворного человеческого познания. Идеализм не является беспочвенным. Он стремится приобрести опору в самом развитии познания. Идеализм улавливает и использует те или иные грани, черты истины, придавая им одностороннее, преувеличенное значение, раздувая их и превращая «в абсолют, оторванный от материи, от природы, обожествлённый». Вот почему в борьбе против идеализма необходимо учитывать гносеологические корни опровергаемых теорий и, высвободив их от идеализма, придать правильное направление их развитию.
В домарксистский период истории философии в борьбе против материализма идеализм использовал то обстоятельство, что материализм, сосредоточившись на первичном, материальном, объективном, на реальном содержании исследуемых фактов, оставлял в тени, в пренебрежении вторичные, субъективные, формальные стороны этих фактов, упрощая, схематизируя действительность. Идеализм широко использовал и другие слабости и ограниченности старого материализма (созерцательного, не понимавшего роли практики, чуждого идее развития и диалектической противоречивости бытия), раздувая эти именно черты и принципы, превращая их в самостоятельные, независимые по отношению к материи, к объективному содержанию осмысливаемых процессов. По мере того как высшая диалектического форма материализма преодолевала узость, ограниченность, односторонность старого материализма, идеалистическая философия теряла и это основание своего существования, лишилась своего «рационального зерна».
На всех ступенях развития идеализм состоит в кровном родстве с религией и, по сути дела, в своих последовательных формах есть не что иное, как философски выраженное религиозное миропонимание. Религия, как известно, гораздо древнее идеалистической философии. Уже анимизм придает религии идеалистический характер. Но как самостоятельная философия, как отделённая от религиозной веры, догматики и культа форма общественного сознания, идеализм сформировался значительно позже как реакция на появление стихийно-материалистической философии. Стихийный материализм возник как стремление создать независимое от религии миропонимание, основанное всецело на эмпирических и рациональных данных, в противовес религиозной мифологии. Идеалистическая философия первоначально появилась как реакция на античный материализм, как стремление отстоять сущность религиозного миропонимания на новом, философском поприще новыми логическими средствами.
Главное в религиозном мировоззрении — признание сверхъестественного мира, притом как первичного, основополагающего и высшего — нашло своё философское выражение в философских учениях о примате духовного, идеального первоначала. В свою очередь, идеалистическая философия способствовала денатурализации религиозных представлений. Эту свою роль опоры религии в освоивших рациональное мышление умах идеализм сохранил на протяжении всего последующего своего развития. Современные иррационалистические формы идеализма не составляют исключения: ведь философский иррационализм — это не что иное, как «рационально» обосновываемый иррационализм. Сказанное относится также к агностическим и феноменалистическим вариациям идеализма. Изымая онтологию из сферы философской компетенции, они отдают её во власть веры (от «животной веры» Сантаяны до мистического «скачка» у Маргенау). У «логических аналитиков» реабилитация религии приняла форму признания «религиозного языка» как одной из закономерных форм языкового многообразия наряду с научным языком, то есть как равноправной с наукой и несоизмеримой с ней формой сознания.
«...Идеализм философский есть... дорога к поповщине через один из оттенков бесконечно сложного познания (диалектического) человека».
Роль идеализма по отношению к развитию научной мысли явствует из сказанного выше. Идеализм приспособляется к развитию научных знаний, с одной стороны, используя их неполноту, историческую ограниченность, с другой стороны, пытается истолковывать научные выводы в идеалистическом духе, вопреки тому, что каждый новый шаг в развитии науки всецело подтверждает материализм и опровергает идеализм. Идеалистическая интерпретация научных выводов либо ограничение значения знаний и допущение вненаучных философских идей и теорий — таковы основные функции философии идеализма по отношению к достижениям научной мысли. Идеализм постоянно противодействует адекватному, материалистическому освоению философией новых знаний и выработке универсального, строго и последовательно научного мировоззрения. На этой почве происходит непрерывная борьба двух лагерей в философии во всех областях знания («физический идеализм», «физиологический идеализм», семантический идеализм и т.д.). Из марксистского понимания социальных и гносеологических корней идеализма вытекает предвидение исторической перспективы отмирания идеалистической философии. Поскольку с утверждением коммунистического общественного строя исчезнет социальная почва идеалистической фальсификации миропонимания, проблема преодоления (вернее, предотвращения) рецидивов идеализма сведётся к обучению критическому мышлению, умению оперировать абстракциями, гносеологической выучке. Идеалистические заблуждения будут рассеиваться по мере преодоления гносеологических корней, не перерастая в идеалистические системы философии.
Отказ от противопоставления идеализма материализму широко практикуется современными философами-идеалистами. В «Материализме и эмпириокритицизме» Ленина дана глубокая критика махистской претензии обосновать философское учение, якобы преодолевающее указанную антитезу, и сформулировать воззрения, которые, не будучи материалистическими, не были бы вместе с тем идеалистическими. Ленинская критика, явственно вскрывшая идеалистический характер этих построений, в равной мере относится и к «нейтральным элементам» Маха и к «нейтральному монизму» Рассела, как и ко всем аналогичным концепциям.
«Трудно было бы в наши дни, — читаем мы в статье «Идеализм» в «Краткой философской энциклопеции» Эрмсона, — найти британских философов, которые называли бы себя идеалистами. Многие, конечно, отвергают взгляд, что физические объекты следует рассматривать как предметы, существующие независимо от опыта, но в наши дни не принято называть этих мыслителей идеалистами»6.
Доминиканский патер Вохенский заявил, например, что «идеалистическая мысль является делом прошлого»7.
Тот факт, что главные школы современного идеализма (логический позитивизм, экзистенциализм, неотомизм, прагматизм) отрицают идеалистическую природу своей философии, представляет собой чистейшую мистификацию. Все они — неоспоримо идеалистические учения, направленные против материализма.
Факт уклонения от открытого признания своей принадлежности к идеалистическому лагерю свидетельствует лишь о том, что идеалистическая линия в философии настолько скомпрометирована и непопулярна, что многие философы-идеалисты предпочитают скрывать свою принадлежность к ней. Вместе с тем отказ некоторых идеалистов именовать себя идеалистами является тактическим манёвром, назначение которого — объявить беспредметной борьбу двух лагерей в философии и подменить это генеральное размежевание частными разногласиями многочисленных вариаций идеализма между собой.
Искусство камуфляжа идеалистических воззрений достигло в XX веке большого совершенства. Тем не менее «принципиальная координация» Авенариуса, расчленение ранее недифференцированного «ощущения» на «акт» и «содержание» («sense-data») неопозитивистами, феноменологическая интенциональностъ сознания, принявшая у экзистенциалистов форму «бытия в мире» («être-dans-le monde»), так же как и фихтеанское «не — «Я», полагающее «Я», не выходят за пределы идеалистического решения основного вопроса философии. Во всех этих учениях объективная реальность непременно обусловлена сознанием, предполагает его.
Особенно широко практикуется этот тактический манёвр в философском ревизионизме, поскольку он позволяет обойти решающую проблему партийности в философии. На этой почве, как правило, возводятся все ревизионистские концепции в философии. Как образец — ревизионизм Анри Лефевра, теоретическим фундаментом которого является утверждение, будто сама проблема, лежащая в основе противопоставления материализма идеализму, изжила себя, превратилась в историко-философский пережиток, лишённый теоретического интереса и практического значения. В лучшем случае, Лефевр допускает идеалистическое и материалистическое понимание лишь как равно недоказуемые и неопровержимые постулаты, но отнюдь не как основоположения, определяющие все направление философской мысли.
Даже беглого взгляда на современную философию достаточно, чтобы убедиться в полной беспочвенности и иллюзорности утверждения о превращении борьбы вокруг основного вопроса философии в анахронизм. Опровержениями этого утверждения полна философская действительность. Современные идеалисты, как и идеалисты прошлого, выступают против «наивного уверения авторов учебников, будто первый принцип науки — это признание внешнего мира». Это — слова американского философствующего физика-идеалиста Маргенау, который продолжает:
«Это, конечно, лишённое оснований утверждение, если не полная бессмыслица, и даже самый поверхностный анализ этого тезиса вскрывает его ошибочность: наука не обнаруживает мира по ту сторону опыта, она не познаёт в своих понятиях никаких свойств, которые могли бы ему принадлежать и не нуждается в них для своего понимания8.
В том же духе пишет и аргентинский философ Ферратер Мора: «...Большинство идеалистов двадцатого века выбросили этот мир (существующий независимо от сознания) за борт»9.
Не менее фальшивым является софизм Сартра, согласно которому диалектико-материалистическое миропонимание является не чем иным, как формой абсолютного идеализма на том основании, что материя якобы играет в этой философии ту же роль, какую абсолютная идея играет в философии Гегеля. Софизм Сартра основан на отождествлении материалистической объективности с идеалистической объективацией абсолютного субъекта. «Идеализмом» при этом оказывается всякая несубъективистская рационалистическая философия, исходящая из бытия, сущности, субстанции, независимо от того, как понимаются эти категории — материалистически или идеалистически.
Поскольку идеализм имеет долгую и многообразную историю, представляет значительный интерес классификация основных форм идеализма, появлявшихся и взаимодействовавших между собой на разных ступенях истории философии. Одна из первых и самых значительных попыток классификации форм идеализма изложена в кантовской «Критике чистого разума». В 1-м издании этого произведения идеализм определяется как учение об «идеальности внешних явлений». При этом Кант различал догматических и скептических идеалистов, под первыми разумея тех, «кто отрицает существование материи», а под вторыми тех, «кто сомневается в существовании материи, так как считает его недоказуемым».
Во 2-м издании «Критики...», определяя идеализм как теорию, признающую «существование предметов вне нас в пространстве или только сомнительным и недоказуемым или ложным и невозможным», Кант, сохраняя разделение идеализма на два вида, называл первый из них, как и раньше, «догматическим идеализмом» (при этом он ссылался на Беркли), а обозначение «скептический идеализм» заменял «проблематическим идеализмом» (ссылаясь при этом на Декарта). Однако и в том и в другом случае у Канта речь идёт лишь о том, что он называет «материальным идеализмом», соответствующим тому, что в первом издании называлось им «эмпирическим идеализмом». От «материального идеализма» в его двух формах Кант отличал «трансцендентальный (или «формальный» идеализм», который определяется им как учение, утверждающее, что все явления суть только представления, а не вещи в себе, и что сообразно этому пространство и время суть только чувственной формы нашего наглядного представления, а не данные сами по себе определения или условия объектов, как «вещей в себе».
Такого рода идеализмом, впоследствии названным Кантом «критическим», является, как известно, учение самого Канта. «Опровержение идеализма» направлено, таким образом, лишь против «материального идеализма», а не против идеализма вообще. Нетрудно заметить основной недостаток кантовской классификации: она охватывает лишь основные формы субъективного идеализма (так что платонизм, например, не объемлется его понятием идеализма).
Марксистская классификация форм идеализма строится, исходя из того, как понимает идеализм духовное первоначало и познающий субъект. Важнейшее подразделение состоит в различении субъективного и объективного идеализма в зависимости от того, берётся ли за отправное сознание в его субъективности, в его психических определениях, как ощущающее, познающее, чувствующее, волящее, либо же духовное сознание объективируется и рассматривается субстанциально, вне и независимо от человека.
В первом случае устоем идеализма служит «Я», субъект, личность (или личности); во втором — идея, дух как трансцендентное (потустороннее) по отношению к сознанию. В современной буржуазной философии решительно преобладает субъективный идеализм в различных вариантах.
Идеализм может быть индивидуалистическим (тяготеющим к солипсизму), плюралистическим (множество личностей в «персонализме») и «коллективистским» («социально-организованный опыт» Богданова). В зависимости от того, какая форма познания доминирует, идеализм может быть сенсуалистическим, рационалистическим либо иррационалистическим (последняя форма преобладает в современной буржуазной философии). Идеализм может строиться на понятии родового сознания или национального духа, либо на безличных субстанциальных определениях («идеи» Платона, «мировой разум» Гегеля). Когда объективированная идея рассматривается как субъект (Гегель), формируется так называемый абсолютный идеализм. В зависимости от того, понимается ли духовное первоначало как единство или как множество, идеализм принимает либо монистическую (Шеллинг, Гегель), либо плюралистическую форму (монадология, персонализм). Он может выступать как панлогизм (у Гегеля) либо как волюнтаризм («мировая воля» Шопенгауэра).
Наконец, по применяемому методу различаются мета-физический и диалектический идеализм. Эти различные характеристики пересекаются и образуют всевозможные сочетания, обусловливающие многообразные вариации. Однако за расхождениями многочсленных школ идеализма, за их борьбой скрывается единый фронт, на протяжении всего своего исторического существования противостоящий материалистическому лагерю в философии.
Энгельс Фридрих. «Людвиг Фейербах...», 1955, с. 16-17. ↑
Еislеr. R., Wörterbuch der philosophischen Begriffe, Bd 1, В., 1927, S. 680. ↑
The basis of realism, см. «Proceedings of British Academy», v. 6, L., 1914, p. 32. ↑
Lаlande Α., Dictionnaire philosophique, v. 1, P., 1926, p. 325. ↑
Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 370. ↑
The concise encyclopedia of Western philosophy..., ed. J. O. Urmson, Ν. Y., 1960, p. 193. ↑
Bocheński G. M., Contemporary European philosophy, Berkeley, 1956, p. 72. ↑
Thomas and the physics of 1958, Milwaukee, 1958, p. 35). ↑
Philosophy today", Ν. Υ., 1960, p. 10-11. ↑