Рационализм (от латинского ratio — разум) — философское учение, согласно которому разум является основой бытия (онтологический рационализм), познания (гносеологический рационализм), морали (этический рационализм). Рационализм противостоит иррационализму и сенсуализму.
Термин «рационализм» — сравнительно позднего происхождения. Фрэнсис Бэкон различал методы «эмпириков» и «рационалистов». Однако вплоть до XIX века термин «рационализм» применялся главным образом в теологии. В середине XVII века лорд Кларендон, говоря о новых сектах «пресбитерианицев» и «независимых», называл их«рационалистами» (the rationalists). О «теологах-рационалистах» упоминал Лейбниц.
Онтологический рационализм — направление в онтологии, согласно которому бытиё разумно, то есть в его основе лежит некое разумное начало. В этом смысле к рационализму в античной философии может быть причислено учение Платона (первопричина вещей — постигаемые умом «идеи», или «виды» — эйдосы), а в философии нового времени — учения Лейбница (принцип разумной монады), Фихте (принцип самодеятельности «Я», как разумного начала) и особенно Гегеля, согласно которому «что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно».
В современной буржуазной философии распространена тенденция весьма широкого и потому расплывчатого понимания онтологического рационализма: рационализмом называется любое учение, согласно которому всякая реальность имеет в себе самой или в начале, от которого она происходит, достаточное основание для своего бытия. Такое истолкование термина рационализм преследует цель стереть противоположность между материалистическим и идеалистическим учениями. Особенно настойчиво эта характеристика приписывается античной философии. Онтологическими «рационалистами» оказываются не только Парменид и Гераклит, но также атомистические материалисты Левкипп и Демокрит. С другой стороны, некоторые материалистические учения, например Эпикура и его школы, при таком понимании неправомерно зачисляются в иррационалистические. Диалектический материализм отвергает все формы онтологического рационализма, как формы идеализма, гипостазирующего разум.
Гносеологический рационализм — направление в гносеологии, согласно которому разум является главной формой познания. Зародившись ещё в древнегреческой философии (Сократ, Платон, Аристотель), гносеологический рационализм стал значительной тенденцией философии в XVII веке. Противопоставляемый ортодоксальному теологическому мировоззрению с его приматом веры и унижением разума, гносеологический рационализм XVII века был связан с успехами математический и естественных наук. Схоластич. теория познания и логика, опиравшиеся на учение о доказательстве (аподейктику) Аристотеля, не располагали средствами, при помощи которых можно было бы выяснить, каким образом из единичных и частных опытов могут выводиться истины по своему значению строго всеобщие, а по модальности — безусловно необходимые. В то же время успехи математических наук делали ясным, что такие истины всё же существуют и имеют первостепенное значение для знания. При таком положении оставалось искать другой, кроме опыта, источник, из которого могут получаться истины с логическими свойствами всеобщности и необходимости.
Рационализм утверждал, что таким источником этих истин может быть только сам разум. Так возникло метафизическое противопоставление разума и опыта, характеризующее гносеологический рационализм. Таковы в XVII веке воззрения Декарта, Спинозы, Мальбранша, Лейбница. Высоко ценя значение опыта, они не могли понять, каким образом из опыта могли и могут быть получены хорошо известные им по их научному творчеству и по их логическому сознанию логические свойства безусловно достоверного знания — в математике и в теоретическом естествознании. Таким образом, гносеологический рационализм — одно из решений вопроса о происхождении безусловно достоверного знания, а именно: решение, обусловленное метафизической односторонностью мышления, противо-поставлением как будто исключающих друг друга и невыводимых друг из друга свойств относительной и безусловной всеобщности, относительной и безусловной необходимости. В этом метафизическом противопоставлении сходятся идеалисты Декарт и Лейбниц с материалистами Спинозой и Гоббсом. При этом рационализм у них приобретал различные оттенки, в зависимости от того, как каждый из них решал вопрос о происхождении независимых от опыта идей, или понятий разума («врождённые идеи» у Декарта; наличие в душе — разумной монаде — известных предрасположений или задатков мышления у Лейбница; признание мышления атрибутом и способности мышления отражать структуру природы непосредственно у Спинозы).
Гносеологический рационализм получил широкое развитие и в XVIII веке в Германии в школе Xристиана Вольфа. Теоретическую основу этого рационализма составляло учение Лейбница, подвергшееся, однако, у рационалистов школы Вольфа схематизирующему упрощению и даже вульгаризации. Характерная для Лейбница и Декарта диалектическая постановка вопросов об отношении анализа к синтезу, логического к эмпирическому, умозрения к опыту, интуиции к дедукции подменяется у вольфианцев догматизмом, место разума и разумного мышления заступает плоская метафизическая рассудочность. Впоследствии, имея в виду вольфианский вариант рационализма, в рационализме стали видеть синонимы сухой и безжизненной рассудочности, претендующей быть критерием как в теории, так и на практике.
В философии Канта гносеологический рационализм ослабляется сравнительно с лейбницианским. Хотя мысль Канта, согласно которой достоверное знание есть синтез операций рассудка и чувственности, а также тезис о том, что процесс познания начинается с ощущений, были плодотворными, Кант остался метафизическим рационалистом в утверждении, что и чувственные, и рассудочные знания опираются на априорные формы. Рационалистические элементы теории познания Канта были усилены Фихте и особенно Гегелем. У обоих гносеологический рационализм сочетался с диалектическим пониманием познания. И Фихте (в «Основах общего наукоучения»), и Гегель (в «Феноменологии духа», а также в «Философии духа») пытались раскрыть диалектику сознания, начиная с ощущения и кончая высшими формами деятельности разума. Однако диалектика эта остаётся идеалистической по содержанию и рационалистической по форме. Для обоих разум остаётся не столько завершающей высшей формой познающего мышления, сколько общей стихией или субстанцией познания, в том числе и чувственного. Гносеологический рационализм Гегеля оказывается тесно связанным с его онтологическим рационализмом. Разумность самой действительности и разумность научного познания действительности Гегель понимал как взаимно обусловливающие друг друга: «кто разумно смотрит на мир, на того и мир смотрит разумно; то и другое взаимно обусловливают друг друга». Гегелевский гносеологический рационализм — выражение веры в могущество разума, в способность человека постигнуть объективные законы действительности. Эта вера была утрачена буржуазной философией 2-й половины XIX–XX веков (гносеологический рационализм позитивизма, неопозитивизма и другого).
Преодоление не только метафизического, но и идеалистического понимания разума и разумного познания было впервые достигнуто в диалектическом материализме, в его теории познания. Учение это впервые реализовало тот «рациональный эмпиризм», о котором мечтал Герцен. Введение критерия практики, внедрение материалистической диалектики внесло в самую теорию познания точку зрения развития, которая связала воедино все моменты процесса познания, начиная с опыта, ощущений и кончая высшими формами абстрагирующей разумной деятельности.
Этический рационализм — направление в этике, согласно которому разум лежит в основе этического действия. Родоначальником и главным представителем этического рацонализма был Сократ, по учению которого знание о том, как следует поступать, есть вполне достаточное условие для того, чтобы человек поступал в полном соответствии с этим знанием. Согласно этому воззрению, возможность поступков, расходящихся с принципами и нормами нравственности, обусловлена исключительно отсутствием или несовершенством знания этих принципов. Уже стоики подвергли критике этот этический рационализм и указали, что в ряде случаев человек знает и одобряет лучшее, однако следует худшему, что, впрочем, не помешало им самим проповедовать рационализм в этике (жизнь, сообразная с природой, то есть с логосом, разумом).
В новое время этический рационализм развивали особенно Спиноза и Кант, который подвёрг этический рационализм ограничению: хотя, по Канту, «...практическое правило всегда продукт разума, ибо оно предписывает поступок, как средство к действию, то есть цели», однако для существа, каков человек, у которого разум «...не есть единственная основа определения воли...», правило действования отмечается признаком долженствования, выражает «...объективное побуждение к поступку...» и указывает, что «...если разум вполне определил волю, поступок по этому правилу должен неизбежно совершиться». Определения и разъяснения Канта вносили в этику нечто соответствующее агностицизму теории познания Канта — понятие о долженствовании, которое может быть сформулировано как безусловное предписание практического разума, но которое никогда не может быть полностью выполнено в практике этического действия. Всё же у Канта предпосылкой его этики было безусловное уважение к нравственному закону и такое же безусловное уважение к достоинству каждой отдельной личности. Напротив, в буржуазной философии XIX века критика этического рационализма выражала в ряде случаев тенденцию этического аморализма. Особенно ярко эта тенденция выступает у Ницше, для которого этика Сократа была примером страстно отвергаемого этического рационализма.